Вчера персонаж говорил о пирсинге.

Некоторые психи прокалывают язык. Бывшие проститутки или те, кого изнасиловали; реже – это так пошло – жертвы несчастной любви. Металл в языке значит «больше никогда». Как обет самому себе, только себе, потому что больше никто не увидит, не узнает. Ты знал – и когда я целовал тебя, ты старался коснуться языком теплого серебра у меня во рту.

Сегодня за обедом Цитрина зверски прикусила язык. Зверски - это значит наглоталась кровищи и есть больше не могла, потому что онемела половина языка. Так сильно в жизни еще не бывало, до сих пор с трудом говорить могу, опухло все.
Доколоть что ли до сквозной дыры и вставить сережку?))))))

Это я к тому, что приключения, похоже, продолжаются.

Мне не ново это - когда реал отражает текст как кривое зеркало. Сколько себя-аффтара помню, замечала постоянно. В разной степени. Но так, как с товарищем Нортом...
Стоит мне эмоционально загрузиться (а при его-то судьбе - легко!), как начинается такая череда совпадений, что считать их совпадениями я уже не в состоянии. Прошлая "полоса" была в августе.

Сначала был кнут, увиденный на ярмарке в Сигишоре. Родовое оружие Норта, использованное против хозяина.
Потом мелькнул в толпе он сам, красавец, и в кожаной одежде, как положено. И Мису застыл с упавшей челюстью, потому что видел мои рисунки.
В Брашове соседский дом оказался точной копией того, где мой маньяк провел детство. Включая виноград по самую крышу, балкон и тренировочную площадку за домом.
А в городском парке встретился медведь, который хоть и седьмая вода на киселе, но среди персонажей числится.
Наконец, братец моего драгоценного чуть не сжег квартиру и нас заодно. Белостенная Александрита почернела от копоти в тот день, когда я убил Сати. Очищающий огонь спалил суку дотла.

Тогда я себя успокоила - не время было с ума сходить, не то писала: доброе.
Почти.
Сейчас пишу злое. Деваться некуда, загружаюсь.
Стремненько...